"ОДИН ПРОТИВ ПЯТИ".

Было около 4часов утра 6 июля 1943 года, когда катер "СКА-062", возвращаясь с задания, проходил траверз Новороссийска. Начинался рассвет. Все небо покрывали плотные низкие тучи, из которых "сыпалась" густая морось, поэтому видимость не превышала 10 кабельтовых. Зная, что торпедные катера противника, базирующиеся на Анапу, частенько наведываются на наши коммуникации, связывающие легендарную теперь "Малую землю" с "Большой", находившиеся на мостике и боевых постах внимательно всматривались в серую мглу.
Вахтенный сигнальщик - старший краснофлотец Леонид Андреев - первым заметил белое пятно прямо по курсу охотника.
- Торпедный катер!
Трель колокола громкого боя разметала экипаж охотника по боевым постам.
За обнаруженным вражеским катером шли еще два. Оценив обстановку, командир катера Василий Михайлович Кирпиченко принял решение курса не менять. Находившемуся здесь же, на мостике, своему помощнику - старшему лейтенанту Алексею Петровичу Федорову - он сказал, что бесполезно пытаться даже в такую, плохую видимость незаметно улизнуть от фашистов, ибо и в скорости, и в численности, и в огневой мощи преимущество на их стороне. Поэтому целесообразно, сблизившись на короткую дистанцию, внезапно открыть огонь и первыми добиться успеха.
Расстояние быстро сокращалось и все четче вырисовывались не только силуэты, но и детали больших торпедных катеров. Когда они проходили контркурсом левее охотника, то можно было без усилия рассмотреть номера на бортах и фигуры фашистских моряков торопливо выскакивающих из люков на палубу. Именно в этот момент Кирпиченко скомандовал: - Огонь!
И сейчас же рявкнуло кормовое орудие, которым командовал старшина I статьи Петр Гуров. После второго или третьего выстрела, сделанного прямой наводкой, на головном катере противника произошел взрыв и он, волоча за собой хвост дыма, резко отвернул в сторону и сбавил ход. По следовавшему за ним катеру открыл огонь из левого пулемета старшина 2 статьи Иван Колесниченко.
Почти одновременно с ними застрочил и пулемет правого борта, но стрелял он по двум малым торпедным катерам, которые обнаружил справа от курса охотника старший краснофлотем Евгений Воронцов. Итак, пять против одного. Выстрелы орудий, взрывы снарядов, треск пулеметов, свист пуль и шелест осколков, рев моторов - все смешалось. И все же в этом хаосе звуков боя помошник командира уловил внезапную пропажу голоса носового пудия. Спрыгнув с мостика, старший лейтенант поспешил на бак.
Первое, что он увидел там - лежащего в луже крови наводчика пушки Федора Улькина и склонившегося над ним заряжающего.
Встав вместо Улькина к прицелу, Федоров завращал рукоятку механизма наведения пушки и совместил перекрытие нитей с рубкой одного из катеров. - Цель поймана!
Командир носового орудия старшина 2 статьи Михаил Старцев произвел выстрел, за ним - второй, третий...
Неожиданно раздался непривычный грохот и, одновременно, -сильный удар в левое плечо, который чуть не свалил с ног старшего лейтенанта Федорова. Теряя силы, он сел на кранец с боеприпасом и зажал рукой рваную рану на ключице. Пошатываясь, с палубы поднялся контуженный Старцев и с удивлением уставился на ствол пушки, ставший вдруг короче обычного.
Командир отделения рулевых старшина I статьи Михаил Хованов, занятый удержанием охотника на заданном боевом курсе, вдруг почувствовал резкое уменьшение скорости хода. Удивленный этим, он бросил взгляд на командира. Но на сей раз старший лейтенант Кирпиченко не стоял на привычном месте за машинным телеграфом, а сраженный осколком вражеского снаряда висел на ограждении мостика. Падая, командир задел ручки машинного телеграфа и случайно перевел их на "стоп". Хованов немедленно вернул их в положение "Полный вперед".
Успех морского боя зависит, как известно, от грамотного сочетания огня и маневра, четких действий тех, кто находится на мостике, на палубе и под ней. Старшина I статьи хотел вызвать на мостик помощника командира, но узнав о его тяжелом ранении, отказался от этого намерения и понял, что теперь на нем - командире отделения рулевых Михаиле Хованове - лежит вся ответственность за маневрирование охотника, а за огонь - на товарищах, приученных самостоятельно действовать на своих боевых постах. Этому научил всех катерников опыт войны. А бой продолжался. Противник, оправившись от неожиданных, дерзких действий советского катера, изменил тактику. Теперь два больших тарпедных катера, оставив подбитый головной на попечение двух маленьких, последовали за охотником, ведя по нему интенсивный огонь - Смертельно раненый в живот упал пулеметчик старший снофлотец Евгений Воронцов, но его тут же заменил моторист краснофлотец Иван Булычев.
Командир кормового орудия старшина I статьи Петр Гуров, видя изменение в действиях и поведении противника, понял, что надо уничтожать расчеты огневых точек его катеров, и подал команду заряжающему:
- Боезапас - осколочно - трассирующий!
Выстрелы следовали один за другим через минимальные интервалы и осколки разрывающихся снарядов буквально осыпали вражеские катера. Стрельбу кормовой пушки поддержали пулемету Ивана Колесниченко и Ивана Булычева, установленные по обоим борта "СКА-062". И враг не выдержал разящего огня советских моряков: прекратив преследование охотника, он повернул обратно и скоро пропал в серой сетке дождя.
Старший лейтенант Алексей Петрович Федоров после перевязки нашел в себе силы - не смотря на большую потерю крови и острую боль - рассчитать курс для возвращения в базу. Боцман Николай Бозаджи принял на себя обязанности командира катера и занял место на мостике у машинного телеграфа. Около 5 часов утра 6 июля 1943 года наш самолет - разведчик обнаружил только два больших и два малых торпедных катера противника, входящих в порт Анапу. А в 5 часов 30 минут СК А-062 пришел в Геленджик, неся приспущенный военно - морской флаг.

Е. Шахов