Север - богатый край

Этот край, где соседствуют прибрежные скалы, непроходимые леса, тун­дра, реки и озера, раскинулся на территории, равной площади доброго десятка европейских государств. Его северные границы не кончаются у морского побережья. Далеко в море продолжены его владения в виде мно­гих больших и малых островов.

Теперь уже забыли, что еще в начале нашего столетия Север считался глухим, бесперспективным краем, удобным местом ссылки наиболее опасных врагов самодержавия. В наши дни это крупнейшая геологическая кладовая страны. Русский Север - поставщик лучшей в мире древесины, бумаги, рыбы. На морском побережье выросли огромные порты - центры международной торговли, ежегодно принимающие тысячи судов. Невозможно даже пытаться рассказать на страницах одного издания о всей совокупности грандиозных по масштабу перемен, произошедших здесь за годы Советской власти. Но не только экономика и география определяют современный облик русского Севера. Сам этот термин в гео­графическом аспекте - понятие достаточно условное. Чаще всего он не

отвечает современным административным границам областей. Скорее он определяет границы историко-культурной зоны, ареала распространения северо-русской культуры, самобытность которой обусловлена как бли­зостью промысловых, торговых побережий, так и элементами культур малых народов - аборигенов края.

Первые славянские поселенцы, выходцы из Новгорода Великого, а позд­нее из Твери, Ростова Великого и Москвы, появились здесь, видимо, не ра­нее XI-XII веков. Они застали на месте пестрый конгломерат финно- угорских и саамских племен, не имевший четких признаков государст­венности. Коренные жители, как правило, не проявляли враждебных на­мерений по отношению к новым соседям. Славяне безбоязненно распола­гались рядом с их поселениями, неся в этот край культуру, приобщая ко­ренное население к земледелию, новым ремесленным и строительным на­выкам. Столетия совместной жизни сказались на историческом развитии народов Севера: произошел процесс взаимного обмена, обогащения тех­ническими и культурными ценностями. Поэтому мы рассматриваем исто­рию культуры малых народов в рамках культуры общерусской, с учетом местных национальных особенностей. На этой животворной основе постепенно сложилось и крепло единство культуры населения русского Севера, выдержавшее испытание временем.

Много веков назад крутобокие новгородские корабли - "ушкуи" - про­кладывали путь по Волхову и Неве в Ладожское и Онежское озера. Пере­таскивая - "волоча" свои суда по суше, новгородцы выходили на топкие берега озера Лаче, где основали городок Каргополь. Дальше открывались обширные и богатые земли, где уже не было тяжелых волоков, дорога становилась более торной. Один путь шел по реке Онеге к Белому морю, мимо Соловецких островов к Кольскому полуострову. Второй путь был к Северной Двине, на Пинегу и Мезень, далее на Печору и затем на восток, вдоль морского побережья, до основанной в 1601 г. прославленной пуш­ной столицы - "златокипящей" Мангазеи. По этим голубым дорогам шли из Новгорода караваны богатых "гостей", менявших свои товары на бесценную пушнину. Пробирались по ним монастырские миссионеры, стремившиеся приобщить к православию карел, зырян, ненцев, саамов (прозывавшихся тогда общим именем - "чудь заволоцкая"), а заодно прибиравшие к рукам удобные для землепашества земли. Плыли сюда посланцы новгородских посадников, а позднее служилые люди князей московских, собирая с местных жителей дань. Шли сюда и те, кому было тесно в родных местах, кто искал в дальнем крае лучшей доли, - беглые холопы, нищий посадский люд.

Древнерусские летописи почти не упоминают о столкновениях новгородцев с местными племенами. Опаснее были встречи со скандинавами, чьи сюда нередко проникали в устья рек, грабя и разоряя саамов и новгородцев. В 1032 году новгородский "ватаман" Улеба достиг с флотилией ушкуев беломорского побережья, но быстро ушел назад. По словам летописца, "обратно их мало приде". Однако в ХII—XIII веках новгородцы прочно оседают в бассейнах Онеги, Двины, Мезени, основывая свои погосты, села, монастыри. Наиболее предприимчивые достигали моря, обживали извилистые дельты рек, селились на скалистых берегах заливов и бухт, воздвигая дома буквально у кромки прибоя. Даже суровый Кольский полуостров к этому времени был уже практически подчинен Новгороду Великому. Сюда добирались, например, сборщики дани, ловцы охотничьих кречетов и др.

Первые славянские поселенцы, обосновавшиеся на побережье Беломорья, были предками отважных поморов, зачинателей русского мореплавания. Постоянная борьба с неукротимой стихией, опасность враже­ских набегов воспитали сильные характеры. Поморам, подарившим Рос­сии не одно поколение мореплавателей, судостроителей, воинов, ученых, посвятил свои строки архангелский поэт В. Беднов:

Проводили во льдах армады,

Не сдавались вы в плен врагам,

И рокочущих волн громады

Обелисками были вам.

Воевали в морях с ветрами,

А вернувшись к родному двору,

На угорах ставили храмы,

Словно парусники на ветру...

Никогда не угасал на русском Севере дух вольнолюбия и предприимчиво­сти. Г.В.Плеханов, говоря о жизненном пути М.В. Ломоносова, недаром отмечал: Архангельский мужик стал велик и разумен не только по своей и божьей воле. Ему чрезвычайно помогло то обстоятельство, что он был именно архангельским мужиком - поморцем, никогда не носившим кре­постного ошейника.

Не знавшие унизительного золотоордынского ига, северные крестьяне в своем большинстве избежали и наиболее тяжелого гнета помещичьей власти, оставаясь по преимуществу собственностью государства или монастырей. Однако, угнетаемые местными властями, и они не раз вступали в борьбу за свои права: вспыхивали локальные очаги волнений, которые жестоко подавлялись. Но в целом положение крестьянских общин на русском Севере было не столь бесправным, как в центральных районах России. К концу XV - началу XVI века Россия постепенно объединяется под частью Москвы. Навеки сломлено могущество Золотой Орды, смирись Новгород, Тверь, Псков. Но торжество внешней и внутренней поли­тики московского правительства было неполным: все главные торговые пути в Европу находились у западных соседей. Россия оставалась конти­нентальной страной, не располагавшей торговыми гаванями. В этот период основным направлением военных и дипломатических усилий становится борьба за выходы к морю. Но не на Черном и не на Балтийском морях удалось открыть первый международный торг России. Он возник в далеком северном порубежье, близ сурового Баренцева моря, в древности носившего название моря Мурманского.

Здесь, на севере Кольского полуострова, у места впадения небольшой речки Туломы в судоходную Колу, рядом с Кольским поселком - административным центром большой области, называвшейся тогда Терской землей, возник порт, торговые обороты которого вначале были невелики, но все же постепенно росли. Однако, хотя и связанный с устьем Онеги через Кандалакшский залив, порт этот находился вдалеке от удобных дорог к центру страны, и над ним постоянно висела угроза вражеских нападений. Посланный в Колу боярин Палицын в короткий срок выстроил здесь укрепления, защищавшие саму Колу от датчан и шведов. Но близлежащие Печенгский и Кандалакшский монастыри, так же как и многолюдные села Варзуга, Ковда, Умба, неоднократно подвергались разорению. Поэтому уже в XVI веке начались поиски более удобного места для нового pyccкого центра международной торговли. Им стали Холмогоры.

Издавна Холмогоры играли заметную роль в жизни этого края. К XVI веку посад раскинулся вдоль берегов Северной Двины на несколько верст. Славились его искусные корабелы и отважные мореходы, добиравшиеся до устья Оби и берегов Скандинавии. До присоединения Подвинья к Москве в Холмогорах жили новгородские посадники и наместник архиепископа, позднее здесь "сидел" воевода, стоял большой стрелецкий гарнизон служили царские приказчики, хранилась государева казна.

В XVI веке у холмогорского берега стали швартоваться торговые cyда, вначале английские, а позднее - под флагами других стран. В 1553 году в устье Северной Двины впервые вошел английский корабль "Эдуард". Его капитан, Ричард Ченслер, посетил Холмогоры и затем Москву. Он оставил интересные записки, в которых перечислил огромные богатства русского Севера и высоко оценил перспективы торговли, между Англией и Россией.

Выросли новые гостиные дворы русских и иноземных купцов, богатые жилые палаты, верфи, канатная фабрика. Здесь работали искусные мастера, изделия которых пользовались большим спросом не только на внутреннем, но и на внешнем рынке: переписчики книг, живописцы, зодчие, резчики по дереву и кости, кузнецы...

Однако с развитием международного торга стало очевидным, что сравни¬тельно мелководный холмогорский рейд, особенно в засушливые годы, не способен принять большие заморские суда. И вновь встал вопрос о выборе нового места для международной гавани.

В 1584 году "одним годом поставили" город-крепость и новый порт в устье Северной Двины, на мысу Пур-Наволок, где к тому времени уже стоял небольшой деревянный Михайло-Архангелський монастырь, дав-ший впоследствии имя городу Архангельску. Новая гавань стала на долгие годы единственным выходом России на международный рынок. Рос и богател город. На его ежегодных ярмарках шел небывало широкий торг, приносивший государству невиданные ранее прибыли. Здесь поселились десятки видных московских, ярославских, нижегородских, вологодских, вятских купцов, имевших большие конторы по оптовой торговле. Рядом с ними обосновались иноземные негоцианты. Центр города украсился грандиозным, хорошо укрепленным гостиным двором, в конце XVII века выстроенным под руководством опытного московского зодчего Д. Старцева. Теперь не через Ладогу и Онегу, как в былые времена, а по Северной Двине тянулись караваны купеческих судов. Это был уже не новгородский, а московский путь на Север.

Не только Холмогоры и Архангельск, но и многие другие города Севера богатели от заморской торговли. На первом месте среди них была Вологда, от стен которой начинался водный путь по Сухоне и Северной Двине к Холмогарам, а позднее - к Архангелську. После заключения в 1555 году торгового договора между Россией и Англией Вологда начинает приобретать значение важного транзитного пункта в общерусской торговле. Здесь строятся корабли, процветают ремесла. Возникает необходимость превращения города в сильную крепость на дальных подступах к Белому морю. В 1565 году Вологда становится "опричным уделом". В это время Иван Грозный предполагает создать здесь своего рода северную столицу с кремлем, каменными палатами и храмами. Опустошительная эпидемия чумы, а затем ликвидация опричнины помешали осуществлению это замысла. Единственным памятником этого времени остался грандиозный Софийский собор, созданный по образцу московского Успенского. В XVI веке Вологда является и крупнейшим религиозно-культурным центром русского Севера. Расширяет свое влияние вологодско-пермская епархия которой в опричные годы подчиняются и Вага, и Двина, и Каргополь. Здесь ведется летописание, трудятся иконописцы, процветают различные художественные ремесла.

Нужды заморского торга породили развитие на Севере новых ремесел и производств, главным образом - судостроения, в короткий срок изменившего облик Поморья.

К XVII веку поморы были закаленными мореходами, имевшими навыки в строительстве прекрасных морских судов. Их кругозор и образованность превышали уровень рядового среднерусского жителя. Так, в результате первой русской археографической экспедиции 1829 года здесь были собраны сотни древних рукописей духовного и светского содержания, причем не только в монастырях, но и в селах, что свидетельствовало о высокой грамотности местного населения.

Благодаря контактам с мореходами и купцами разных стран здесь прочно вошли в обиход навигационные приборы, часы, подзорные трубы и другие инструменты, оружие новейших образцов, книги и гравюры, издававшиеся в городах Запада. Надо полагать, выбор Петром Первым центра русского судостроения на Севере был обусловлен не только географическими факторами...

Первые в России государственные судостроительные верфи были заложены в конце XVII века на Соломбальском острове близ Архангельска. Не утлые, маловместительные суда "потешного" флота, а боевые многопалубные корабли стали спускать здесь на воду. Это было начало русского морского могущества. Почти одновременно в северодвинском селе Вавчуга близ Холмогор посадские люди Баженины основывают первую в крае водяную "пильную мельницу" для распиловки бревен на доски и верфь для строительства торговых кораблей. В течение XVIII века (до 1783 г.) предприятие Бажениных спустило на воду около 160 судов. Русский флот надо было не только построить, но и вооружить. Эту задачу решали олонецкие металлургические заводы. Главным был Петровский пушечный завод, давший имя городу Петрозаводску, - любимое детище Петра Первого, - который вначале работал по оснащению и вооружению кораблей Соломбальской верфи.

Заморская торговля и судостроение вызывали к жизни разнообразные ку-старные промыслы. На верфях и в окрестных селах трудились кузнецы, мастера канатного дела, плотники, резчики. Среди них было немало ино-странных специалистов, передававших местному населению секреты мастерства, а одновременно и учившихся традиционным русским ремеслам. Низовые земли Поморья, которые в XVI-XVII веках все реже называли Заволочьем, с каждым годом приобретали в глазах московского прави¬тельства все большее значение. Немало недружественных глаз насто¬роженно следили из-за рубежа за процветанием двинского торга. И хотя Архангельск был защищен несравненно лучше Колы, все же и он был слизок к северному порубежью страны. Поэтому решено было укрепить подступы к нему. В 1702 году по указанию Петра Первого начинают возводить каменную Новодвинскую крепость, надежно запершую вход в ззинский фарватер. Одновременно проводилось укрепление стен не-скольких приморских монастырей. Первые годы XVIII века Поморье встречает как один из наиболее процветающих и надежно защищенных гегионов государства.

По материалам книги Б.В. Гнедовского "Заповедный север" 1987 г.